МЕРА ПОКАЯНИЯ. Священник Алексий Плужников.

После публикации моей статьи «Покаянные» радения по методу схимонаха Иоакима» ; одна читательница задала вопрос: что же, для покаяния в грехе аборта достаточно исповеди и причастия? Я попробую ответить ей и всем тем несчастным женщинам, которых мучает раскаяние за этот страшный грех.

Дело в том, что каждый человек, соделавший тяжкий смертный грех, начинает страдать. Грех как ржавчина разъедает его душу, точит, гложет как открытая гноящаяся рана. Естественно, человек стремится избавиться от этого ощущения (и часто именно от ощущения, человек как бы хочет забыть этот грех, хочет убить в себе память о нём).
И тут нас подстерегают две опасности. С одной стороны, одолевает отчаяние: я такой ужасный грешник, что Бог просто не может меня простить, мой грех больше Господнего милосердия. Это самое худшее состояние души: человек может или покончить жизнь самоубийством, или пуститься во «все тяжкие», раз уж всё равно не спастись. Именно такую ситуацию святые отцы называли хулой на Духа Святого, когда человек отвергает Божью любовь и Его милосердие. Забывается, что нет такого греха, которого бы не простил Отец Небесный. Не прощается лишь тот грех, в котором не каются. Бог прощает и разбойников, и убийц, блудников, мытарей, когда они каются и просят спасения. Именно в этом наша христианская надежда: дверь в Царство Небесное не закрыта ни для кого.

Но есть и другое отношение: человек, совершивший грех, ищет путь избавиться от него путём выполнения возложенной на него епитимии, так сказать, платит пеню или штраф за украденное у государства электричество. Тут человеком руководит не желание вернуть Божью любовь, вымолить себе прощение у Отца, а желание избавиться от «долговой ямы», вернуть себе былые «права» называться Божьим сыном.

Это так называемый юридический подход к понятию греха и искупления. Он особенно был развит у католиков в Средние века, все, наверное, помнят из школьного курса истории, что такое индульгенция. Есть такая хорошая книга норвежской писательницы Сигрид Унсет «Кристин, дочь Лавранса» (за которую автор получила Нобелевскую премию по литературе в 1928 году). Там описывается, как можно, например, отмолить свой грех убийства любовницы с помощью паломничества в немецкий город Шверин к святыне: «каплям крови» Христа, якобы упавшим с Его Тела на Голгофе. Причём, чем выше уровень святыни, тем больше возможности получить отпущение. Разумеется, первостепенное значение всегда имеет количество денег, которые ты «пожертвуешь» на нужды церкви, священников и епископа…
То же самое хотят иметь и наши несчастные женщины-детоубийцы: они хотят конкретного, чёткого указания, каким способом избавиться от памяти греха и посмертного наказания. Я подчёркиваю это ещё раз: не душу свою очистить, вернуть в неё свет, получив Божью милость, а откупиться от Бога и от своей памяти. Для этого все наши коммерческие «чудотворцы», типа схимонаха Иоакима, и выдумывают «методы»: сколько раз кланяться, сколько прочитать молитв, сколько монастырей посетить, к скольким мощам приложиться. К тому же для верности свои выдумки они выдают за откровения старцев, блаженненьких, ночные «явления» святых. И женщины с радостью идут на это, лишь бы заглушить голос совести.

Поэтому и вопрос: достаточно ли для прощения исповеди и причастия – тоже из этого разряда: дайте мне меру покаяния – три часа исповеди и пять литров причастия… Господи, Тебе довольно?! Ты вдоволь надо мной наизгалялся, как пьяный папаша, секущий сына за очередную двойку? Или мне ещё в углу на коленях постоять на горохе, чтобы ты меня, мучитель, отпустил, наконец?!

Разве не это подспудное ощущение сопровождает женщину, ищущую «удовлетворения» Бога? Но почему же так трудно понять простую духовную истину: поисповедоваться в этом грехе можно и однажды, но жить в покаянии и любви к Богу нужно всю жизнь? Причём невзирая, совершил ли ты аборт или сардинки по средам кушал, как метко заметила монахиня N. в книге «Плач третьей птицы».
Покаяние выражается не столько в рассказе священнику в тысячный раз на исповеди про свой аборт, натужно выжимая слёзы из очей. Покаяние есть изменение жизни, новая жизнь во Христе, реальное преображение души, вернее, стремление изо всех сил к этому преображению, даруемому Господом.

И исповедь с причастием нужны не «от», а «для». Мы часто воспринимаем исповедь как мытьё рук перед получением «конфетки» – причастия. Мы забываем, что должны жаждать причастия как соединения с Богом, которого никто из нас не может быть достоин, но к которому Он всех нас призывает.

Поэтому мера нашего покаяния определяется мерой нашего стремления ко Христу, глубиной любви к Нему и ненависти ко греху.