ЧТО НАМ МЕШАЕТ ЛАДИТЬ МЕЖДУ СОБОЙ? № 1 (131), январь 2018 г.

 Когда мы любим, нужно помнить, что с другим человеком надо жить в согласии. Но «люблю» – вовсе не означает, что я буду с тобой во всем соглашаться. Точно так же если я с чем-то не соглашаюсь, это не значит, что я тебя не люблю и каждый раз буду устраивать скандал. У меня имеется мнение о чем-то, но это не значит, что твое от моего не может отличаться. Мы должны быть готовы вести дискуссию и находить общее решение, иначе у нас произойдет разлад. Потому что у людей общего взгляда по всем вопросам не бывает. 
Архимандрит Андрей (Конанос).

Как-то раз я спросил у одного человека: что нам мешает иметь разные мнения и любить друг друга? Что нам мешает ладить между собой и оставаться вместе, невзирая на наши несогласия?

У Христа было двенадцать учеников, и у каждого был свой характер. Я имею ввиду, что мы должны идти на уступки друг другу не в том, что касается догматов веры и сердцевины учения Церкви, а в ежедневной практике жизни. Я себя чувствую так, а ты иначе, мой характер выдает одно, твой другое. Твое тоже хорошо, но нам надо научиться находить точки соприкосновения без злобы и страха, без разрыва контактов и сжигания мостов. И это тоже секрет духовной жизни. Если мы будем помнить о нем, то сможем принять своего супруга, когда у него будет другое мнение, принять ребенка, ближних и дальних.

В духовной жизни надо помнить, что часто мы говорим одно, а внутри нас терзает и гложет другое. Крайне мало кто перешел в ересь из-за того, что с ним произошло особое «просветление» и он «прозрел», будто православная вера не истинна. Нет. Но у кого-то, например, случилась беда и сектанты нашли его в минуту боли, когда он был брошен приходом и никто его не спросил: «Кто ты? Как у тебя дела? Как ты себя чувствуешь?» Чужой среди чужих. А сектанты пришли к нему и душевной теплотой, человеческим участием привлекли к себе. А потом он мне говорил:

– Там я нашел истину.

Я ответил ему:

– Если ты покопаешься в себе и будешь с собой искренним, то увидишь, какой была реальная причина и что тебя туда привело. Ты испытывал тогда боль, одиночество и оставленность, неудовлетворенность души, а там нашел помощь. Истина тут ни при чем.

Это происходит со всеми нами. Зачастую, когда у нас случается какая-нибудь трудность и мы о ней говорим, то говорим о том, что обычно лежит на поверхности. А покопайтесь немного в своих чувствах и увидите её настоящую причину. И поразитесь, что то, что на самом деле вас занимает, не имеет никакого отношения к тому, что вы сказали.

Была одна дама, постоянно говорившая мне:

– Отче, ты не даешь мне времени исповедаться, а я хочу.

Спрашиваю ее:

– Хорошо. Что у тебя? Ты же совсем недавно исповедовалась.

– Я хочу чаще видеть вас.

Я сказал ей:

– Ну, я вижу, у тебя ничего страшного нет, и то, чего ты сейчас хочешь, – это не исповедь.

Она, однако, настаивала:

– Нет, я должна исповедаться, у меня проблемы.

Я сказал сам себе: «Что ж, не буду говорить вообще, буду молчать, потому что, если спрошу ее о детях, разговора не остановить…» И просто хотел дать ей высказаться. Спросил  что ее занимает и терзает.

– Батюшка, ну посмотрите, дочка у меня то-то и то-то, сын то-то и то-то, соседи…

Я попросил ее:

– А ты исповедуйся за себя...

Она подняла голову и сказала:

– Да я не то что хочу исповедаться, я скорее хочу видеть вас, чувствовать, что вы меня любите.

Ну, так и скажи это, признайся, что ты говоришь одно, а скрываешь в себе другое. И это тоже неплохо, но способ, каким ты хочешь этого добиться, создает напряжение и недоразумение.

Мы четко не говорим, что нас реально волнует и занимает. Так бывает и во многих духовных вопросах. Вот пишут мне на Фейсбуке многие протестанты: «Я не православный, но хочу вас послушать». А когда начинаю интересоваться его жизнью, то прихожу к тому, что ему просто недостает немного любви: «Может ли дать мне ее кто-нибудь? Где я найду ее, туда и пойду! Если ты дашь мне ее, то приду к тебе».

То, что мы говорим, – это не наша главная, первостепенная проблема, а нечто другое, главное же то, чего мы не хотим в себе принять или признать.

Иуда сказал о мире, которым помазали Господа:

– К чему все эти расходы?

Ах, Иуда, ну какой же ты хороший – тебя беспокоят расходы! Господь вежливо, чтобы не унизить его и публично не ранить, приоткрыл окошко его души, чтобы посмотреть, что там прячется. И сказал ему:

– Иуда, не беспокойся! Бедные будут всегда, вы и потом будете подавать им милостыню. А Я скоро умру. Эти расходы – на Мое погребение (см.: Ин. 12: 3–8).

Господь знал, что за этой «любовью к бедным» скрывалось сребролюбие.

То же самое делаем и мы. Говорим о чужих вопросах и семьях из любопытства и интереса, когда внутри нас гложет собственная проблема. И так наша жизнь становится ложной и искусственной. И достигаем мы преклонного возраста, так и не поняв самих себя, не поняв, что происходит внутри нас, а значит, не имея возможности это исправить.

 Мы превращаемся в муляж духовности без сущности, глубины и содержания. Мы подобны красивой витрине магазина, в котором, если зайти с заднего крыльца на склад, увидишь грязь, груды тары и мусор. А витрина идеальная.

Если покопаетесь в себе, то увидите такое… Копаться же надо не для того, чтобы ужасаться и отчаиваться, а чтобы помочь себе, примириться с собой, полюбить себя (см.: Мф. 22: 39). Но для этого надо посмотреть на себя честно: что нам мешает, и где мы ошибаемся? Почему ты женился на этой женщине (ты вышла замуж за этого мужчину)? Почему ты не женился (не вышла замуж)? Почему стал священником? Почему у тебя эта, а не другая профессия? Почему ты одно ненавидишь, а другое любишь? Если исследуешь эти вопросы, то увидишь такое, от чего придешь в удивление и откроешь для себя многие истины.   

Как-то один священник сказал мне: 

– Я стал священником, чтобы проповедовать слово Божие. Но спустя годы понял, что сначала был по жизни никем, а когда стал священником, то с этого самого дня все стали целовать мне руки. Знаешь, как это высоко: чтобы тебе целовали руки, кланялись, называли тебя «отче»! Как это замечательно, чтобы все считали тебя отцом! И я понял, что за всем этим скрывается жажда власти, силы, желание указывать людям, что им делать, – всё это весьма льстит. Я чувствую себя очень высоко и в душе ощущаю это как проблему, хотя никто из людей об этом не знает. А перед Богом я чувствую, что нечист и что истинные побуждения мои были другими.

Вот что значит проникнуть вглубь себя, чего, мчась по жизни, как на гонках, мы никогда не делаем. Но когда это сделаешь, происходит нечто замечательное. Сначала ты бываешь ошеломлен, приходишь в замешательство, ощущаешь сильное внутреннее сопротивление, несогласие со своим «открытием», но потом всё вычищаешь и говоришь: «Моя жизнь должна быть подлинной и непритворной. Я должен быть настоящим, а пустой видимостью
чего-то, чем я не являюсь…». 

Назад к списку